Год 2002. Заземление (Горечь пустоты)
Заземление
Заземление
–
Колебание
теней;
Приплюснутое
порывом
синего ветра
Пламя;
Смазанная, сорванная
Нота;
Расплесканная
на
Обветренные
губы;
Нерожденный
шепот
в темноте,
Прорезываемой
лишь
блеском
Влажных
глаз;
Рука,
протянутая
в междумирье
И нашедшая
Горечь;
Капля
теплоты; часть
зеленоглазой
Вечности;
Перебитое
крыло;
Незримые
цепи
на тонких голенях;
Штиль;
безмолвие.
Крик
в пересохшей
пустыне:
Заземление.
Верлибр Икара
Я у Солнца научилась
не грустить,
Находясь в одинокой,
голубой
пустоте,
Каждое мгновение –
шаг за шагом
–
Блуждая по собственным следам,
Даря
ежечасно луч каждому из
живых,
И в ответ не слышать
Даже тихого
шепота:
«Спасибо…»
Но только – один –
взлетел
И взглянул в
глаза
мне
На равных.
И казалось,
Что может быть…
Он один – в
морской,
голубой,
одинокой
пустоте.
И прибой смывает
вощеную
Кровь с
обугленных перьев.
Я.… Прости, о Крылатый…
***
1.
Когда из зашоренного,
запуганного,
застывшего горла
Через года
вылетят,
выбьются,
вымолят своё резкие строки,
Я
обрету, быть может,
прежнее,
верное чувство голоса
-
И
скажу «Спасибо» тебе,
любимый,
непрощенный,
жестокий.
2.
Прости. Прощай. Как близко. Как похоже.
Но
не тождественно. И это горько. Странно:
Затянутая
тонкой пленкой рана
Откроется.
И запоет. Быть может…
Прости.
Прощай. В последнем полувздохе
Прощу
тебя – единственный. Жестокий.
Прости.
Прощай?..
Верлибр прошлой горечи
Песком
через изломанные разлукой пальцы
Утекает
чувство непрошенной тихой радости.
Только
в горле стынет никогда не будущее сказанным,
Тихое-тихое, выстраданное болью и горечью: «Вернись…»
Даже
если никогда ты не вернешься на тот
Запрятанный
в асфальт речной холодный берег,
То рано или поздно эхом услышишь издалека:
«А
ты был прав: так призрачна она,
Граница
между светлыми и темными
Людьми,
мыслями, чувствами. Я всё
же выбрала себе
ипостась, свой путь.
И
если ветер принесёт тебе звездную пыль –
Знай,
что это мой маленький привет из
Безвременья,
безмолвия, но не
безмыслия.
Но не
бессмыслия,
но не…
С.К.
В глазах струятся нити халцедона,
Оправленные в
серебро вечернее –
И нет на свете ничего бездоннее,
И нет на свете ничего священнее.
Вино рубином теплится в стакане,
Храня в себе непогрешимость истин.
И в круговерти сумрачных исканий
Нашлась же, наконец, святая пристань.
Горит костер, бросая искры к небу,
Ночь августа балует звездопадом.
И ты со мной, моя святая небыль,
И ты со мной, безумно рядом. Рядом…
В распахнутые всем ветрам ладони
Как дар твой – принимаю твое сердце.
Лететь – никто теперь нас не догонит.
Смотреть – в любимые глаза. Согреться.
Когда звезда прочертит небо искрой,
То с губ слетит извечная молитва:
Чтоб мы прожили рядом: близко-близко,
Чтоб не решали жизнь ни нож, ни бритва.
Чтоб к солнцу, как ростки, тянулись дети,
Чтоб жизнь была их вечно как услада.
Еще – хочу, чтоб
чаще были ветер
И августа ночные звездопады:
Ведь нет на свете ничего бездоннее,
И нет на свете ничего священнее.
В глазах струятся нити халцедона,
Оправленные в
серебро вечернее.
***
Втиснем
в глубину промозгших ниш
Сóлнца
и страданья душ безмерные –
Ты
сегодня мне не позвонишь,
Я
тебе не позвоню, наверное…
Возношу
хвалу твердыне крыш
И
себе за крепость клеток нервных. И
Ты
сегодня мне не позвонишь –
Я
тебе не позвоню, наверное…
В
уголок души забьется мышь,
Прогрызет
кусочек в ней примерно. И –
Ты
сегодня мне не позвонишь –
Я
тебе не позвоню, наверное.
И
сомнения гоню негромким: «Кыш!»,
И
ступаю по пути по Млечному,
Ты
сегодня мне не позвонишь,
Я
тебе не позвоню, конечно же…
Я
зайду в какой-то тихий дом:
Две
души колышутся в истоме.
И
опять окажется знакóм –
Моей
боли шестизначный номер.
Осень
– на дворе деревьев ню,
И
две ветви – рыжие, беспечные.
Знаешь,
я тебе не позвоню…
Да и
ты не позвонишь – конечно же.
ХХ
век
Клинком
зазубренным ножа
Вскрывается банка шпротов.
Скажи, что поет душа -
И я скажу тебе, кто ты…
Чуть смазанным жестом знака
Рисуются ломкие ноты.
Скажи мне знак зодиака –
И я скажу тебе, кто ты.
И пули, свистящие мимо,
Тебя и твоей пьяной роты
Скажи мне, кто твой любимый –
И я скажу тебе, кто ты.
И ты задыхаешься в беге,
Глаза заливает потом.
Скажи мне, кому здесь верить –
И я скажу тебе, кто ты.
Пускай истекают медом
Сверкающей жизни соты…
Скажи, откуда ты родом –
И скажу тебе, кто ты.
Снимаем дешевым портвейном
Чужой войны боль, усталость.
Скажи мне, как ноют вены,
Скажу – сколько нам осталось.
Кричат наши души памятью,
А голос срывает
ноты.
Скажи мне, что между нами?
А я скажу тебе, кто ты.
В промозглой мгле октября
Согреет чай теплый с медом.
Скажи мне, скажи, КТО Я?
И я скажу тебе, кто ты…
***
Раскинуть, как карты, листья,
Ворожить на проржавевших прожилках
Разлапистого кленового листа.
Прошлое говорит шелестом осени,
Теплом нечаянной ласки октября.
Безумный звездопад перед концом любви.
Соприкоснуться выпрямленными спинами
Взмахом темного крыла коснуться неба,
Пересечься – и раз и навсегда –
Кануть в лабиринты междулуния.
Ветер колышет тюль и непрокрас
ставней,
Ветер заносит третьим листопадом
Легкое пламя витой свечи.
Больно. Но уже светло.
Знаешь: не зря между острых лопаток,
Между прожилками-венами клена,
Между прошлым и будущим
Наклевываются крылья.
Больно. И светло.
***
Ты зажжешь витые свечи:
Нам – на радость? На беду?
В синий новогодний вечер
Я Снегурочкой приду.
И в мерцании лучистом
Попытаюсь ворожить:
Будет грешной или чистой
Наша будущая жизнь?
Будет ли такой же вечер?
Будет ли дороги даль?
Ляжет мягко ли
на плечи
Снежной вьюги полушаль?
В смутном мареве грядущем
Трудно правду угадать:
Что согреет наши души –
Радость иль беды печать?
В вихре кружащей метели
Не заметили мы, как
В
вьюжно-снежной канители
Мы исчезли на века…
И опять – витые свечи.
Боже, отведи беду!..
В синий новогодний вечер
До тебя я добреду…
(с) Инга Ильина, 2002