Год 2004. Линия Пульса
Линия Пульса
Я тебя приглашаю в путь
По
Неизвестным
доселе местам.
Моя мысль
тяжела – словно ртуть,
Но
Моя линия
пульса чиста.
Ты устанешь –
присядь отдохнуть
У подножия
века-креста…
А потом –
ожидает нас путь,
Снова линия
пульса чиста.
Сменят зимы
светлеющий май,
Будут падать на
землю снега.
Если хочешь
узнать – тогда знай:
Моя линия
пульса легка.
А потом -
отрогами гор –
Будет
кардиограмма скакать.
А в глазах –
только тихий укор:
Моя линия
пульса мягка…
Ну а если,
минуя года,
Догорит мимовечный роман –
Ты увидишь – и
только тогда –
Моя линия
пульса пряма…
***
Снова осень.
Пустынный вокзал.
Снова глухо
стучат поезда.
Тебе кто-то
нелепый сказал,
Что уже не
вернусь я назад.
И железной
артерии нить
Отражает колес медный
гул.
На ветру – не
спеша – прикурить.
Если ветер
сильнее подул,
Если бросил
сентябрь в лицо
Два разлапистых
клена листа –
Все неплохо, в
конце же концов:
Есть билет.
Есть другие места.
И впитает
дорожную пыль
И фантазии
жадно душа.
Полотна
железного стынь…
На ветру –
прикурить – не спеша.
Обезлюдел
пустынный вокзал,
Но дорога
ритмично поёт.
Ты не ждал
меня, милый? Не ждал.
Но встречай
меня, солнце моё…
***
Крылья души словно бабочки крылья,
Разноцветностью
радуг – мерцать...
И как будто пыльцою
цветов – припорошены
пылью
Двадцать
первого века сердца.
Мы, рожденные с
мудростью глаз мимовечных,
Не умевшие
жить, но прожившие сотни веков...
Все за то,
чтобы мне твои руки – на плечи,
И без звука,
одними губами – в Любовь...
***
Я знаю лицо своей
Смерти
до каждой черты
неискусной,
до каждого
вздоха кожи,
и запах, и даже
вкус...
И имя я знаю –
Смерти,
и мимику даже,
и жесты,
я знаю отчество
Смерти,
и ее проживанья
место.
Я знаю лицо
своей Смерти,
простое и не
напыщенное.
Люблю ее больше
Жизни –
и только поэтому – ВЫЖИВУ!
О любви
Так Всевышними нам завещано,
И уже не понять
причины:
О любви тихо
скажет женщина,
О любви
промолчит мужчина.
Подарив поцелуй
обещанный,
Предварив разговором длинным,
О любви снова
скажет женщина,
И опять промолчит мужчина.
Смех ручья в
двух ладонях плещется,
Отражая луны
щербины...
«Я люблю тебя»
- скажет женщина,
И лишь взглядом
– ответ мужчины.
Крылья смяты. И
смяты простыни.
И опущены руки,
как плети.
«Я люблю тебя,
милая, просто я...»
Но она ему – не
ответит...
Несказанное
Как будто
светлой иконы лик
Лицо
побледнеет, как мел.
Из самого
сердца – шепотом крик:
«Ты знаешь, я
тебя л...».
По грифу
метаться – пальцев излом,
Похожий
на грустный блюз.
И снова, не
слушая разум – назло:
«Ты знаешь, я
тебя лю...»
Потом будет
тихий, изломанный стон,
Жгущий поверхность
губ,
Взбираясь
наверх и катясь под уклон:
«Ты знаешь, я
тебя люб...»
И снова, и
снова, за разом – раз,
Как будто киношный дубль, -
Бросаю в озёра
любимых глаз:
«Ты знаешь, я
тебя любл...».
Короткие строки
на четверть листа,
Всё было...
Опять дежа вю...
Сказать –
и поставить всё на места:
«Люблю я
тебя... Люблю!!!»...
Остающимся здесь...
Что останется
после меня на века?
Я не знаю,
плохой я пророк, ты прости мне...
Может, эта
фальшивая нАсквозь строка,
Может, запах
дешевых и редких гостиниц.
Что останется –
память и людный вокзал?
Пара строк на
страницах скупых антологий?
Или то, что ты
не смог, то, что ты не сказал,
Или рокот
железной июльской дороги?
Что останется
после тебя для меня –
Память, голос,
уставшие юные лица...
И бумагу
оближет как будто змея
Моя цепь
кольцевых композиций...
Может эта –
навылет – как выстрел – строка,
Может, запах
дешевых, прокуренных комнат.
Что останется
после тебя и меня на века?..
Только Книга...
Но кто прочитает – тот вспомнит...
Обнаженные
души (Владимирское)
Что скажу я ханжам и циникам,
Вместе взятыми,
да с пижонами –
Нам бы вместе в дешевой гостинице
Утром вместе быть – обнаженными.
Не подумайте плохо, критики,
А не то вы опять задушите!..
Без разврата, да без политики –
Обнаженными были души!..
Обнаженные
и распахнутые
Друг для друга – хоть напоследок.
Под халатами и рубахами
Скрыты души коллег и соседок.
А с нас – что взять? Мы оба голые,
И открыты как
книга чистая...
В чреве страшном чужого города
Нам обняться бы. Да и выстоять!..
Распрощаться – да чтоб не горестно,
Обмотать поездами глобус!..
Да... Пора на вокзал, в центр города,
На сегодня – последний автобус...
На полжизни опять – бездорожие,
Кто-то сжег все мосты и порушил...
Но ведь были же обнаженными
И сердца с тобой наши, и души!..
Что сказать вам дельцы напыщенные,
Косоглазые вы иноверцы?..
Вы же в жизни ни разу не слышали
На ладони как бьется сердце... –
Птицей трепетной, птицей юной,
Сбитой первым и
верным выстрелом!
Вы не знаете? В сторону сплюну,
Закурю... А я знаю!!! Выстою...
В Нижнем пахнет
асфальтом жженым,
Вроде вечер, а все будто вымерли...
Слышишь, были же обнаженными
Наши две души во Владимире...
***
Через клеточки ребер стучали сердца –
Иль начала конец, иль начало конца...
Слышишь звук угасающих дважды сердец? –
Иль начало конца, иль начала конец...
Приказ
- «Забыть!»
Выстрелом
в левый висок
мне приказано: «Забыть!».
Приказ
надо
исполнять.
Приказ обдумыванию не подлежит.
«Забыть».
Не помнить.
Ничего-ничего
никогда-никогда
не было.
Не соприкасались руки.
Не соединяли нас
железные линии поездов.
Не горели свечи
в майской ночи.
Ничего не было.
Приказ: «Забыть!».
Приказ надо исполнять.
Приказ осмысливанию
не подлежит!
Так как же так? –
не соприкасались губы?
Не теплела твоя холодная рука?
Не стучало твое сердце на моей открытой
ладони
птицей, раненой первым жестоким выстрелом?
Не было? Приказ – забыть?
Забыть и не помнить?..
Тогда я лучше буду рядовым Любви,
чем генералом армии Забвения.
Я не забуду...
Приказ надо исполнять!
Приказ обжалованию не подлежит!
Нет!..
Выстрелом
в
левый
висок...
(с) Инга Ильина, 2004