Балласт

 

Все началось с того, что я проснулся с утра с квадратной головой. Эка невидаль, скажете вы!.. Покажите мне того человека, который хоть раз не просыпался с утра с головой, напоминающей наглядное пособие из кабинета стереометрии. Причины тому могут быть весьма разные – к примеру, долгие дружеские возлияния накануне, когда вначале всей компанией шли по возрастанию градуса, потом по снижению, а потом и вовсе все вперемешку... Рабочий день, начавшийся в восемь утра и закончившийся в четыре часа ночи, тоже способствует тяжелому просыпанию с квадратной головой на плечах. Или копание на собственных шести сотках вприсядку под палящим полуденным солнцем... В общем, причин масса. Но – начал я загибать пальцы – пить вчера не пил, на дворе воскресенье, следовательно, вчера не работал, да и огорода-то у меня отродясь не бывало... Правда, была дача, но дача не в счет, на ней обычно на все лето окапывались жена и дочка.

Но голова была квадратной. Вернее, все-таки кубической. А если уж быть более точным – она представляла собой прямоугольный параллелепипед немалого размера. Глаза, кажется, на месте – по крайней мере, вижу над собой потолок с пятнами от недавнего потопа, который мне устроили соседи. Попытка скосить глаза на кончик собственного носа не удалась – по причине отсутствия оного. «Женя, а где ты видел носатый параллелепипед?» - спросил меня мозг. «Согласен, но где ты видел параллелепипед с глазами?» - парировал я. Мозг задумался и умолк. А я в это время попытался повернуть свою новую голову к окну, чтобы хотя бы сориентироваться во времени суток.  Эта затея также благополучно не удалась – шея, привыкшая к коротко стриженому шарику на плечах, наотрез отказывалась вращаться. «Тэк-с, - подумал я, - око не видит, шея не может, но руки-то у меня, кажется, еще откуда надо растут». И принялся ощупывать выросшее на плечах чудо стереометрии.

Подушечки пальцев легли на плоскую поверхность: вероятно, это то самое ребро параллелепипеда, которое полагается называть лицом. Так, глаза на месте, носа нет. С одной стороны, зачем мне нос?.. А с другой, все-таки жалко, привык все-таки за тридцать два года своего существования. Продолжаем самоинвентаризацию: бровей, волос, усов тоже нет. Это даже замечательно – теперь не нужно бриться каждое утро, да и на парикмахерской можно неплохо сэкономить. Рот тоже отсутствует как явление... Жалко, конечно, я иногда в него ел, изредка даже очень вкусно бывало. И пил им, и выпивал тоже... С друзьями. Но опять-таки есть и плюсы:  не буду тратиться на продукты, глядишь, на машину накоплю. Да и противная зубная паста, щиплющая сонный язык, тоже становится пережитком прошлого. Так-так, чего у нас еще нет?.. «Прыщей», - услужливо подсказал мозг. Да, это он верно подметил, прыщей нет, да и кожа какая-то странная... Гладкая такая, пальцы по ней скользят, иногда соскакивая в какие-то неглубокие прожилочки. Ей-богу, крокодиловая кожа! Так может, я случайно попал под действие радиации и во сне мутировал в крокодила? «Да-да, конечно! – скептически отозвался мозг. – А почему голова квадратная и пасти с зубами нет?». Да, с крокодилом неувязочка вышла...

Продолжаем исследовать дальше. Там, где еще вчера были уши, я обнаружил два каких-то симметричных устройства, в каждом из которых туда-сюда крутилось три колесика. Я повращал их пару минут, ничего не понял, да и надоело мне это занятие преизрядно. Поэтому свои механические «уши» я отложил на потом, и с трудом дотянулся пальцами до макушки – и ахнул!.. На месте моего любимого светлого хохолка теперь торчала какая-то ручка. Удобная, конечно, ручка-то, прорезиненная, но ведь ручка же! «Телепузики, давай обнимемся!» – пискнул, давясь смехом, мозг. «Молчать! Буду думать!» - мысленно рявкнул я (ну, собственно говоря, по-другому я и не мог – рот у меня же отсутствовал как явление). Итак, что мы имеем: прямоугольный параллелепипед, обтянутый крокодиловой кожей, с двумя замочками и ручкой в количестве одной штуки. Во что же превратилась моя голова?..

«Милый мой, у тебя ж вместо головы - чемодан!» - отчего-то крайне радостно возвестил мозг.

Если бы я мог позеленеть, то я бы позеленел до состояния свежей хвои на весенней лиственнице. Но что-то я до сегодняшнего дня не встречал чемоданов, умеющих менять цвет... Тогда я решил любыми средствами поднять свое тело с кровати и донести его до зеркала, а там в прямом смысле слова видно будет.

Я обхватил новоиспеченную голову руками и попытался встать. Нетренированные лет десять мышцы брюшного пресса сказали мне на это свое весомое «нет». Я попытался еще раз – теперь свое «фи» высказала шея, не привыкшая поднимать подобные тяжести. «Молчать!» - приказал я своим непослушным частям тела и сделал третий, решающий рывок. О, получилось! Стою, раскачиваясь, словно пьяный, ноги дрожат и почти не держат, но ведь стою же!.. Теперь медленно и аккуратно несем себя к зеркалу, обходим кровать, переступаем через дрыхнущего кота, вписываемся в дверной проем... Ой, похоже, не вписываемся...  С размаха стукаюсь головой (простите, чемоданом) в косяк, что-то ехидно и звонко щелкает, и на пол начинают сыпаться разные вещи. Книжки, бумажки, тряпье какое-то, фантики, какая-то блестящая ерунда... Сыплются, сыплются – и, кажется, не будет им конца.

«Дааааа, братец, сколько же ты барахла в голове носишь!» - констатирует мозг, неведомо как не выпавший из недр чемодана. Я пока практически ничего не вижу, поскольку глаза мои располагаются на передней крышке, лежащей в данный момент на груди. Руки дрожат, и водрузить непослушную половину головы на место получается только с третьего раза. Обвожу глазами высыпавшуюся на пол кучу и удивленно присвистываю: мозг был прав, барахла всякого внутри моего черепа накопилось более чем предостаточно...

- Ну вот скажи мне, дорогой, зачем тебе вся эта ерунда? – вопрошает мозг. – Не пора ли произвести генеральную уборку?

- Так воскресенье же... - слабо возражаю я.

- Ах, милый, с какой поры ты заделался православным? – кажется, внутри чемодана что-то едко хихикает. – Да и вообще... А что тебе теперь еще делать?..

Да, мозг прав: бардак в доме я не очень люблю, еще с детства мама научила все раскладывать по полочкам. И, казалось, все везде у меня было четко структурировано: книжки в шкафу, файлы в компьютере, бумаги на работе. А в собственной голове такой беспорядок оказался!.. Что же, давай посмотрим, что тут у меня завалялось...

Первым под ногой звякнул велосипедный звонок. «И зачем тебе это? Тебе, взрослому человеку?» – гневно спросил мозг. Я промолчал и стал вспоминать... А это ведь звонок от моего первого велосипеда, который мне купил папа за то, что я без троек окончил первый класс. Велосипед, конечно, был смешной – красный такой, неуклюжий, почему-то у него все время спускали колеса. Я раскатывал по двору, весь такой гордый, а мальчишки надо мной смеялись и тыкали пальцами. А потом мне почему-то стало стыдно, и я втихаря в сарае этот велосипед разобрал на запчасти. Помню, мама ругалась, папа бил ремнем, я орал, но, сколько ни кричи, – собрать это красное чудо техники после моего разбора уже не представлялось возможным. Только звонок у меня на память и остался...

Ничего не говоря своему мозгу, я переложил звонок в другую сторону и взял в руки следующий предмет из кучи. Это был носок. Детский. Синий. Дырявый. Одна штука. «А это тряпье тебе для чего? Выкинь немедленно!» - приказал мозг. Ага, сейчас... Помнится, мне было лет восемь, и я с теми же дворовыми мальчишками играл в футбол. Новые импортные кроссовки натерли мне ноги, я разулся и стал играть в одних носках, отечественного производства, к счастью. Играли мы хорошо, весело, долго... В результате, один носок я вообще потерял, а второй протер до дыр. И кроссовки на футбольном поле до кучи забыл. За что и был бит. Сильно. Папой и мамой. Этим самым синим дырявым носком.

Я задумчиво переложил носок в компанию к велосипедному звонку и взял в руки какой-то цветной фантик, скрученный шариком. Долго крутил, подцеплял ногтем и так, и так, пока не вспомнил, что это такое. Жвачка! Моя первая жвачка, которую папа привез из Москвы по большому блату. Вкусная, дынная... Правда, дыней она пахла первые два раза, а потом просто превратилась в кусок резины. Но я героически жевал ее, месяц, два, три... Пожую, заверну в фантик, положу в холодильник, потом снова пожую... «Выброси! – посоветовал мозг. – Сходи в магазин, купи новую». Дааааа, это сейчас жвачки стали на каждом углу продавать, а это моя... первая... Дефицит, понимаете...

Так, жвачку отправляем к звонку и носку, беремся за тетрадки. Что тут у нас?.. Прописи и какие-то зверушки. Зайчики, вроде бы. А, вспомнил! Это нам в первом классе вместо пятерок зайчиков бумажных давали – ведь считать мы еще якобы не умели!.. И прописи – чудесные, советские прописи, в которых согласный звук обозначен синим цветом, гласный – красным, а мягкий согласный – зеленым. Я-то в первом классе уже бойко умел читать, и мне все эти красно-сине-зеленые схемы казались такой ересью!.. Я, собственно, до сих пор и не понимаю, как же весь класс научился читать по этим филькиным грамотам. Но – плохо ли, хорошо ли – научился! И какие чудные кривые палочки и квадратные кружочки, выведенные моей детской рукой!.. Как мило...

«Хватит, хватит сентиментальничать, мужчина!» - голосом старушки, торгующей капустой на рынке, проскрипел мозг. Да уж, сантиментов довольно, куча передо мной лежит еще довольно впечатляющая. Вот, к примеру, учебник ботаники за шестой класс. Помню-помню, пестики-тычинки, стержневая корневая система, перекрестное опыление и прочая ерунда. И страшная учительница биологии, читавшая нам уроки по учебнику, задававшая домашнее задание по учебнику и спрашивавшая опять-таки по учебнику. И поэтому я этот треклятый учебник до сих пор помню наизусть. Все сто двенадцать параграфов. И к каждому по пять вопросов. И зачем мне все это? – спросил я сам себя. И сам себе же ответил: «Ну, кроссворды разгадывать сгодится. Там, огородное растение из семейства крестоцветных... Или для практической пользы, чтобы картошку вверх ногами не посадить». Короче, учебник ботаники я тоже оставил.

Так, быстренько просматриваем дневник со стертой двойкой, записки из серии «Женя Егорушкин – дурак!» и «Просим вас отпустить Егорушкина Е. с третьего урока в связи с юбилеем бабушки», поделки на выставку технического творчества... Ага, школа кончилась, вот аттестат зрелости. Почему-то в зеленой корочке. То ли намек на то, что, мол, зеленый еще был юноша, то ли напоминание о цвете лица после выпускного вечера, плавно перетекшего в ночь, а затем и в утро...

... А вот и университет, хрестоматия по русской поэзии Серебряного Века. Помню-помню, читал своей первой девочке с биологического факультета стихи Блока о Прекрасной Даме, выдавая их за свои. Она млела и разрешала целовать ее в щечку, становясь красной, как мой будущий диплом. А вот и сам диплом, кстати, с натянутой пятеркой по истории философии. Ну да ладно, что уж теперь нехорошими словами Плотина и Хайдеггера поминать, пусть покоятся с миром... Из всего Хайдеггера и помню только одно: как иронизировал над словом Sein, подставляя его в словосочетание «Дед МаSein и Seinцы»...

Так, а что тут у меня делает роман Марининой?.. Не поклонник я такого чтива, да и не припомню, чтобы читал когда-нибудь. «Да, дорогой, а как с женой своей познакомился?» - вставил свое веское словечко приумолкнувший было мозг. Да-да-да, а ведь именно так и было! Ехал я на поезде в Петербург, почти сутки, скучно... А со мной в купе - очаровательная девушка, все молчала-молчала, а потом говорит: «Скучно, молодой человек? Вот, возьмите книжку, полистайте». И читал же, и обсуждал какие-то сюжетные перипетии, гуляя с девушкой по ночному Петербургу! А вот половинка сердечка на дешевой, позеленевшей цепочке – ее первый подарок. А вторая такая, наверное, где-то в чемодане, тьфу, в голове у нее хранится. А что тут у нас в трубочку свернуто? Плакат какой-то... Со свадьбы! С цветастой надписью: «Обеспечу мужа трехразовым питанием: понедельник, среда, пятница».

А это что за дрянь?.. Кажется, первый памперс, который я поменял своей новорожденной дочке. Гадость, конечно, но выкинуть тоже не могу: ведь самый первый! Ведь я же сам!.. Милка плакала, помнится, сопротивлялась, махала руками и ногами, но ведь все-таки я ее туда запихнул! И именно тогда по-настоящему почувствовал себя отцом...

«Слушай, дорогой, мне кажется, ты ничего из своего барахла так и не выбросишь!» - констатировал мозг. Я любовно посмотрел на кучу, целиком перекочевавшую с левой половины пола направо, и с чувством собственного достоинства сказал мозгу, отчеканивая слова: «Ни-за-что! Пусть это барахло, пусть это ненужный на первый взгляд балласт, – но это воспоминания. Мои воспоминания, мои и больше ничьи! Это то единственное, что принадлежит только мне: все остальное можно украсть, продать, или поменять. А это все останется со мной до старости, пока склероз не начнет сам потихоньку подчищать мою голову. Но это когда еще будет... Да, балласт! Но это мой балласт, который не дает мне оторваться от самого себя и улететь куда подальше. И пусть тяжело тащить все это в своей голове десятки лет, пусть... А иначе – что у меня останется?..».

«Ладно, хватит разводить нюни», - пробурчал мозг, хотя мне показалось, что в этом бурчании прозвучали какие-то лирические нотки. «Да, хватит!» – сказал я сам себе и принялся методично складывать все свои воспоминания обратно в чемодан, аккуратно сортируя все вешки своего бренного бытия. Большая, казалось бы, куча была, а все легло так хорошо, плотненько, опрятно. Да еще и полчемодана осталось для новых впечатлений, которые очень быстро становятся воспоминаниями. Жизнь-то впереди еще длинная... Хотелось бы надеяться, по крайней мере.

Последний раз проверил, все ли на месте. Не спеша защелкнул оба замка, покрутил колесики пальцами, устанавливая код, который буду знать только сам, погладил себя по гладкой крокодиловой коже. И потом подошел к зеркалу, намереваясь рассмотреть-таки свою параллелепипедную голову. Так, не понял... Подышал на зеркало, протер рукавом, - да нет, голова как голова, никаких следов замков или ручек. Глаза, нос, рот, уши, щетина двухдневной небристости, прыщ на носу – ну я. Хоть слева посмотри, хоть справа, - все равно я. Хоть в профиль, хоть  в анфас... Может, я все-таки вчера что-то выпил?..

... Мои размышления прервал звук мобильного телефона: звонила жена с дачи. Ласковый, вкрадчивый голос: «Привет, дорогой! Да, у нас с Милой все хорошо. Кроссворд разгадываем. Не подскажешь, растение из семейства зонтичных? Укроп, да? Спасибо, дорогой, целую!». Я хмыкнул себе в растущие жесткие усы: а все-таки и учебник ботаники шестого класса на что-то да годен!

- Правда, мозг?

- Угу... – сонно согласился мозг, сворачиваясь в черепной коробке в теплый комочек на старом синем дырявом носке. В количестве одной штуки.

© Инга Мацина, 2007

 

На главную