Осколки холодных звезд

Осколки холодных звезд

Душная ночь июня вползала в окно... Как же тяжело дышать этим вязким воздухом... Как же тяжело думать, смешивая в своих мыслях нереальность и явь...

Он отодвинулся от компьютера и устало посмотрел на тихо светящийся монитор. Беззвучно прошептал: «Бред...» и, нажав на клавишу Delete, стер все, что писал в течение последнего часа. И сразу накатила какая-то непонятная пустота, бессмыслие пробралось в душу и с довольным урчанием начало свивать себе там уютное гнездышко.

«Господи, как это все нелепо... – подумал он. – Пишу, стираю, снова пишу... И не знаю, зачем... Зачем я все это делаю... Зачем я, в конце концов, вообще живу...». Снова посмотрел на безмолвный монитор, минуту поколебался, наконец, закрыл все приложения и устремил свой взгляд – сквозь легкую тюлевую занавеску – в глубокую темнеющую ночь.

Так захотелось глотка свежего воздуха – хотя бы одного – среди всей этой тягучей духоты, среди всего этого безмыслия и бессмыслия... И он вышел на балкон – на свидание с июньской ночью.

Бетонный пол слегка холодил босые ступни. Откуда-то раздавались приглушенные голоса, еще ощутимо пахло лесом и костром. Равнодушно подмигивали безмолвные пригородные звезды. И во всем этом он пытался найти ответ на свои вопросы. И, конечно же, не находил... Ночь по-прежнему была душной и безмолвной.

Из глубокого раздумья его вывел порыв ледяного ветра, растрепавший волосы и распахнувший расстегнутую белую рубашку. Он медленно осмотрелся вокруг, пытаясь понять, откуда же повеяло севером, - и увидел. Но увидеть – не значит понять...

На другом конце балкона, холодно улыбаясь, стоял высокий мужчина, одетый не по погоде - в длинный черный плащ. С шеи стекали вниз два конца малинового шарфа, по которым струились отливающие зеленью длинные волосы.

- Доброй ночи, - произнес мужчина, улыбнувшись сверкающими глазами цветами полыни.

И, не дожидаясь ответа, продолжил:

- С твоей стороны, молодой человек, невежливо не здороваться со Старшим Демоном. Еще неизвестно, куда ты после смерти попадешь – в рай или... – едкий короткий смешок. – Или в ад...

- Бред... – прошептал себе под нос молодой человек и взялся за ручку двери, намереваясь уйти в свою комнату и наконец-то лечь спать.

Демон непонятным образом возник прямо перед ним, по-прежнему лукаво улыбаясь и выдыхая ледяной воздух:

- Уйти? Опять уйти? – хрустальная насмешка. – Ты, как мне кажется, хотел узнать кое-какие ответы... На кое-какие вопросы...

Молодой человек пожал плечами и сжал во влажнеющей ладони серебряный нательный крестик. Заметив это, Демон усмехнулся:

- Не поможет... Я и Бог – единая сущность.

Недоуменный взгляд. Незначащий ответ:

- Когда-нибудь поймешь. Сам поймешь... – Демон вздохнул, да так, что воздух вокруг него превратился в тоненький ледяной кокон. – Я не об этом хотел поговорить.

- Тогда говорите...

Демон улыбнулся – не зло – устало. Дождался, когда юноша посмотрит на него. Выстроил параллель взглядов и начал говорить:

- Ты хочешь знать, кто ты. Зачем ты существуешь? Какой смысл в этой жизни? Чего хотеть? Что делать? Как прожить так, чтобы не пожалеть об этом потом? – пауза. – Так ведь?

Молчание в ответ – только неразрываемая параллель взглядов – ледяного и удивленно-заинтересованного.

- Можешь не отвечать. Я знаю, что так... Видел я сотни таких, как ты... – Демон умолк на секунду, вспоминая какую-то цитату. – Юношей «с горящими глазами и бледным челом». Мечтающих о великих свершениях и не желающих что-то свершить. Даже что-то очевидное.

Молчание.

- Задающихся вопросами о смысле жизни – и боящихся жить. Цитирующих строки о любви – и не желающих любить. Не знающих, чего они желают... – губы Демона слегка искривились. – А вся причина-то только в том, что они боятся даже просто желать!

- Изыди...

- Еще один! – расхохотался Старший Демон. – Молодой человек, на меня эти штучки не действуют!.. Слушай... Слушай внимательно, ведь кроме меня тебе этого никто не расскажет.

- Оставь меня...

- Ну так что уж? – прошептал Демон, придвигаясь все ближе и ближе. – Давай, прочитай «Отче наш» раз двадцать, перекрестись, упади на колени... Ничего не случится! Ничего! – и уже спокойно. – Хочешь хотя бы на миг почувствовать что-нибудь настоящее?.. К примеру... Любовь?..

Вздрогнули ресницы. В тишине июньской ночи чуть быстрее застучало сердце.

- Ту Любовь, о которой ты столько слышал... Хочешь понять, что это такое? – Демон придвигался все ближе, обдавая холодом дыхания. – Понять, как существуют в одном нерасторжимом единстве Любовь божественная и любовь земная? Как это – когда в твоей груди пульсирует и святое, и грешное?.. Посмотреть своими глазами... Увидеть своим сердцем... Хочешь?

- Я не знаю, чего я хочу... – пытаясь отодвинуться назад.

- Хочешь?! – ломкий шелест ледяных кристаллов в этом завораживающем настойчивом голосе.

- Хочу...

Старший Демон лукаво улыбнулся:

- Ну так бы сразу... А то «изыди» да «изыди»... Я покажу тебе Любовь. А потом ты сможешь отказаться от нее. Если захочешь. Если сможешь...

Демон поманил его к краю балкона, как-то по-женски нежно прошептав:

- Иди ко мне...

Нет сил противиться этому притягивающему голосу...

Старший Демон смотрел ему глаза в глаза, убеждая, обволакивая, зачаровывая. Не отвернуться от этого бесовского взгляда цвета полыни, не сбежать... Куда-то плывет реальность, из всех ощущений – только холодные руки на груди. Или ... уже в груди?..

- Не бойся... Я не причиню тебе зла... – тихий перезвон льдинок в голосе. – Не причиню зла, но причиню боль...

Холодные руки приближаются к сердцу... Разум отказывается понимать, как плоть может проникнуть сквозь плоть. Но ледяные пальцы обхватывают равномерно бьющееся сердце и все плотнее и плотнее сжимают его...

- Больно...

- Терпи...

Все плотнее и смертельнее эти бесовские объятия – вырваться бы... Но нет... Нет сил бежать куда-то – и нет желания... Только бы смотреть в эти колдовские глаза цвета горечи, только бы чувствовать свое сердце в плотном обхвате длинных ледяных пальцев...

- Больно...

- Еще чуть-чуть...

Рука Демона дрожит в нечеловеческом напряжении, не ослабляя хватки. Еще секунда – и раздается хруст. Странный звук – так хрустит волшебный новогодний снег под ногами. Так хрустит серебряный луч, который отламывают от сияющей звезды...

И отпускает... Демон отряхивает руки, внимательно наблюдая и горько улыбаясь...

- Что это ... было?.. – пересохшими губами еле слышный вопрос.

- Твое хрустальное сердце... – отвечает Демон. – Теперь у тебя сердце живое. Настоящее. Любящее...

- Зачем?.. – безмолвный вопрос – и вдох полной грудью.

- Чтобы любить, конечно же, - говорит Демон сквозь лукавую улыбку. – Только знаешь... Обманул я тебя все-таки...

Немой вопрос в пылающих глазах.

- Обманул, - уже смеется Демон. – Теперь ничего не вернуть обратно. Ничего. Не склеить этот кусок хрусталя. Никогда!

В бесовском мареве июньской ночи кружится, как дьявольская карусель, водоворот слов, не доходящих до сознания:

- Я разбил твое хрустальное сердце и вложил в твою грудь беснующийся пламень! Но вернуть все обратно... Попробуй, мальчик, попробуй!.. Полюби хоть единожды – и ты узнаешь, как это - отречься от любви, позабыть ее навсегда!

Все плыло перед его глазами: темнеющие верхушки деревьев, звенящий хоровод золотых звезд, узкое, искаженное нечеловеческой болью лицо Старшего Демона.

- Смотри... – тихий, завораживающий голос. – Наконец-то, посмотри своими глазами... На все вокруг.

И Демон взял его за плечи и повернул лицом к июньскому небу.

- Смотри...

И все изменилось... Как взволновала его эта колдовская ночь – предчувствием близкого Чуда! Он услышал – по-новому, по-иному – шепот далеких голосов в ночи и перезвон крупных звезд. Он почувствовал, как с обострившимся запахом костра и ночного леса в его душу втекло неведомое ощущение свободы и покоя. Он увидел – огромное, бесконечное небо, зовущее в полет среди пылающих виноградин звезд... В груди разлилось непонятное тепло – от любви ко всему и вся. От какого-то светлого предчувствия... От самой радости бытия.

- Вот она – Любовь... – проговорил, отвернувшись, Демон. – Светлая и чистая, радостная и святая. Любовь божественная... А теперь я покажу тебе любовь земную и грешную...

Резко развернулся, стремительно опустил ледяные руки на разгоряченные плечи, приблизил свое ломкое лицо – и снова выстроил параллель взглядов...

... Огонь, бесовский пламень, разгорался внутри... Перехватывало дыхание от неожиданной страсти. Сердце металось в тесной клетке ребер, и кровь пробегала по артериям с сумасшедшей скоростью. Перед открытыми глазами – смутные бледные видения, смеющиеся распутные лица. Мраморные женские тела, которыми неудержимо захотелось обладать. Пьяное безумие... Бордовые шелковые простыни, смятые, как ненужные крылья...

... Глубокий, судорожный вздох...

- Вот тебе то, что называют любовью на земле... – прошептал Демон. – Весь мир страсти и влечения, безудержного желания. Одно лишь слово – «Хочу!» – вздохнул и закончил. – Говорят, что это от лукавого... А по мне уж лучше совсем ничего не хотеть...

Демон умолк, опустив голову. Стоял неподвижной ледяной статуей, явно ожидая какого-либо ответа. Но, не дождавшись, снова заговорил сам:

- Я показал тебе Любовь и то, что называют любовью. Выбор теперь только за тобой.

А он молчал, по-прежнему тяжело дыша и вытирая ладонью покрывающийся испариной лоб. Все смотрел на Демона, с трудом стоя на ногах, - такова была сила видений.

- Выбери... – тихо сказал Демон. – Только не ошибись: выбери свой путь, а не чей-то чужой...

Молчание...

- Что же... Тогда я покажу тебе еще кое-что, - с неохотой сказал Демон и снова положил холодные руки на плечи.

... Мир зазвенел и разлетелся на тысячи осколков. Огромная когтистая лапа сжала трепещущее сердце и начала рвать бьющуюся плоть на части. Судорожные вдохи – и ни капли чистого воздуха, лишь ядовитый туман и какое-то серое марево вокруг. Попытки нащупать какую-то опору – но рука находит лишь пустоту. И боль, всепоглощающая боль: какие-то осколки в самом сердце, в каждой артерии, в легких... Не устоять... Упасть на колени, пытаясь вдохнуть, сжимаясь, превращаясь в маленький комочек истерзанной плоти... Умереть...

Крик...

- Тихо... – прошептал Демон, подавая ему узкую холодную руку. – Вставай.

Встал, шатаясь и опираясь на дьявольскую руку. Посмотрел ему – глаза в глаза – сам:

- Что со мной?..

Демон горько улыбнулся, подбирая слова:

- Это – обратная сторона Любви... Сейчас ты прожил всего лишь одну минуту после слов «Я тебя не люблю...».

- Одну минуту?.. Мне показалась, что прошла вечность...

- Минуту... Одну. Правда, первую...

- А дальше?..

- А дальше – еще больнее, - в темноте сверкнули зеленые глаза. – А дальше – учиться жить с этим. Идти в этом бесконечном мареве, ища на что опереться, пытаясь заново научиться дышать...

- Тяжело... Больно...

- Да, больно, - еще ярче сверкнули звезд бесовских глаз. – Теперь ты понял?..

- Что?..

- Понял, как больно было ей?

- Ей?..

- Да... Ей, смешавшей воедино Любовь небесную и страсть земную. Ей, любившей тебя и душой, и телом. Тянувшейся к тебе, как цветок к солнцу... И вот – само солнце гаснет от коротких слов: «Я тебя не люблю...».

- Я знал, что без нее здесь не обошлось... – усталые, отчаянные слова.

- Не знал... – обреченный голос, текущий сквозь изломанную улыбку.

- Ответить на нелюбовь злом, причинить боль... Она права...

- Нет... – выдохнул Демон. – Ты еще не знаешь... Тот, кто любит тебя, никогда не пожелает тебе зла. Никогда...

- Так зачем? Зачем ты здесь? Зачем пытаешься что-то изменить?..

- Как много вопросов, мальчик... – снова горько. – А какой смысл жить не любя? Она каждый вечер просила Бога – научить тебя чувствовать, жить, дышать... Смотреть своими глазами...

- Видимо, ее молитвы были услышаны...

- Да... – встряхнул головой Демон. – Но ты только подумай, о чем она просила... Научить тебя любить. Не о себе просила. Не молила о твоем возвращении, хотя когда-то страстно желала этого. Просила Бога о том, чтобы ты когда-то сказал: «Я тебя люблю». Не ей... Неважно кому – только бы от чистого сердца. Безо лжи...

- Почему? Ведь так просто... Возненавидеть. Молить о возмездии. Не прощать...

- Я говорил ей об этом... – ответил Демон. – Я искушал ее. Просил возненавидеть тебя. Отомстить. Я бы вложил ей в руки и кинжал, и яд – ей стоило только пожелать...

- А она?

- А она ответила мне словами Сольвейг... Она сказала: «Как я могу ненавидеть его? Из-за него моя жизнь стала песней...».

- Но почему?..

- Потому, что это и есть Любовь, - ответил Демон, не отрывая взгляда. – Простить... Нет, даже больше... Возблагодарить за то, что ты сказал ей: «Не люблю...». Ты когда-нибудь поймешь...

Он молчал, понимая все и одновременно не понимая ни единого слова. Только внутри зрело что-то, невыразимое и светлое.

- Хочешь?.. – тихо спросил Демон, не договаривая фразы.

- Да... – ответил он, понимая сердцем смысл бесовского полунамека.

Тогда Демон протянул свою руку куда-то в пространство, и из темной вязкости ночи вышла она – в тоненькой черной ночной рубашке и с ослепительно-белыми крыльями за плечами. Оперлась на холодную руку Демона – и ступила босыми ногами на ледяной бетонный пол. Ее глаза улыбались тихой улыбкой – не обретения, а дарения.

Она молчала, и теплый ветер трепал распущенные черно-рыжие волосы и приглаживал растрепанные легкие перья на широких крыльях.

И тихо, еле слышно прозвучал ее голос:

- Какое у тебя прекрасное сердце...

Медленно приближающиеся ладони. Живые, теплые, ласковые... И вот его сердце – в ее ладошках – бьется тихо и спокойно. Она еле заметно улыбается...

- Настоящее...

А потом, нахмурившись, обращается к Демону:

- А все-таки свою работу нужно делать до конца...

Быстрые пальцы движутся где-то внутри – тепло и совсем не больно. Только кольнуло где-то на секундочку – и снова легко...

Она показывает свои сомкнутые ладони – в них при свете звезд сверкают хрустальные осколки:

- Твое бывшее сердце... Теперь ничего не бойся... Когда ты полюбишь... неважно кого ... ни один осколок прошлого не ранит твое сердце... Живи...

- Зачем? – вклинивается в разговор Демон. – Зачем ты это делаешь?.. Ведь каждый из этих осколков мог бы очень больно ранить его. И на каждое свое «Люблю» он бы слышал только «Нет». И каждый осколок был бы частью прошлого, застревая в аорте и напоминая о тебе!

- Я не желаю ему зла, - нежным шепотом. – Я не могу...

И она разворачивается и вскидывает к небу сложенные чашей ладони - хрустальные брызги летят вверх и остаются на небе сияющими холодными звездами. Теперь уже не вернуть, не склеить стеклянное сердце...

- Живи, - бессловесно, одними глазами.

- Спасибо...

Она прижала свои теплые пальцы к его губам:

- Не надо... Не благодари... Меня – не за что...

Тихий поцелуй – святой и безгрешный, нежный и бесстрастный, длящийся всего лишь секунду – и за спиной распахиваются крылья:

- Прощай...

И она взмывает в небо вместе со Старшим Демоном. Уходить нужно быстро, иначе можно и вовсе не уйти...

А он смотрит им вслед, летящим в июньском небе среди осколков холодных звезд. Смотрит – и понимает, что сделал свой выбор, не сказав ни слова. Смотрит – и чувствует, как спокойно бьется в груди живое сердце.

Смотрит – и знает, что она не обернется.

Но еще не знает, что ей нет нужды оборачиваться, чтобы посмотреть на него – отныне она живет в самом его сердце...